понедельник, 8 мая 2017 г.

Про Коммунизм, Ботанику и Душевные Боли

Ой та тю. Не кричите, я тоже рада.

Говоря языком поэтическим (а все мы знаем, я только на нём и разговариваю, потому меня никто толком и не понимает), я болею. Приличия ради, дабы вы в своём медицинском невежестве не упрекнули меня в симуляции, я даже температурю. Не достаточно высоко, чтобы вызывать скорую, которая в стране тюльпанов и всяких там других камелий (тут все вопросы к Достоевскому) стоит (выдыхайте) нескромные 700 евро (опрокидывайте), но и вполне себе уверенно, чтобы страдать от душевных и всех близлежащих к этому отчетливо видимому на флюорографии любого русского человека органу болей (закусывайте). Ну вот, вы в порядке там? Дальше пойдёт легче. Закусывать не забывайте.

Меня тут вот что уже которую неделю гложет. Все мы с вами, кто-то преданней, кто-то мятежней, дети коммунизма. И совершенно неважно: внуки вы, правнуки, двоюродные братья или знакомый со стороны невесты; да даже если вы в глаза этот коммунизм видеть не видели, от учебника по истории с уверенным профилем вождя непокорно отворачивались; фильм "Любовь и Голуби" смотрели всего единожды и то без звука, фоном, уставившись в селедку под шубой во время семейного застолья – нет вам спасенья. Может когда-то, из детей тех, кто сами сейчас еще дети и вырастут индивидуалисты, но мы с вами, по удивительной иронии судьбы (ну хоть это-то смотрели?) одно большое латинское communis, или еще более ироничное community: кричащее друг на друга с крылец соседних домов, жалующееся друг на друга соседям, отсуживающее друг у друга наследство, и орущее, обнявшись, что есть силы "Горько!" на всей вот этой нашей с вами свадьбе жизни, потому что ну реально горько же, вот мы и орём. Ну, или любая другая метафора, как вам угодно.

И чем больше я здесь – куда "Горько!" доносится слабым отголоском и то с заморским акцентом – тем больше я понимаю, что это не плохо. И не хорошо тоже. Просто вот так нас всех воспитали, а те, кого не было кому воспитывать, так воспитались сами, потому что, когда все вокруг communal, попробуй воспитайся по-другому. Мы привыкли, что в нашей действительности одному не то что сложно, а зачастую просто невозможно выжить. Мы привыкли не доверять государству, медицине, полиции, образованию, медиа и западу, естественно. Друг другу мы, по сути, доверять тоже не привыкли. Но, парадоксально, мы при этом друг на друга полагаемся и, по-своему, как-то очень вывернуто и неправильно, все ещё за глаза сквернословя друг друга камелиями и осуждая во всей остальной ботанике, друг другу помогаем. И не при чем тут распахнутая (или она вспаханная?) вдоль и поперек русская душа, сердоболие и бросающиеся под поезд женщины. Просто мы так привыкли выживать. У нас (позволю себе это милое сердцу обобщение, хотя я тут, признаюсь, своим 1996 годом ну никак ни при чем) всегда все было общее, а значит по отдельности не было ничего, кроме друг друга, ну и какая тут, простите, собственность?

Вы опрокидываете? Закусываете? Выдыхайте.

Дело в том, что понимаешь всё это только тогда, когда со всем этим своим "комму", аки рыбка на берег, выбрасываешься в общество индивидуалистов, которым до твоего "комму", ну вы поняли. Вернее, в тебе-то им это конечно приятно и почти диковинно, но примера с тебя никто брать не собирается. Не потому, что все тут бессердечные и правильно мы им не доверяем, а потому что они не идиоты. Ну кто в обществе индивидуалистов будет сильно заботиться о ком-то, кроме себя? (Пальцем показывать неприлично, я знаю, что вы поняли). Ну кто, если его в детстве учили, что никто не может на его конфету посягнуть, потому что это его собственность, начнёт вдруг эту конфету пилить на 10 частей, если в песочнице ещё 10 бесконфетных? Кто будет ставить помощь кому-то в приоритет своей работе, если этот же кто-то потом его в этой работе превзойдёт? Эта этика оппортунизма. Но я-то себя не обманываю – наша тоже. Дело только в том, что на чай они соглашаются, но с самоваром всё равно не пускают. Ну, или любая другая метафора.

Фотографии с самоваром нет, поэтом вот – с дуршлагом, прошу любить и жаловать

Закусывать не забывайте,
Люблю Муравская х